Небо !
Розовое с серым!
Нет, это ночь!
Глубокая тихая ночь. Такая тихая,
что слышно, как в комнате - едва освещенной монитором -
отбрасывает лучи чашка.
Обычная чашка. Из-под чая.
Между чаинками - Вавилоны, моря, страны, поезда и молитвы...
За то время, что человек пьет чай, возводятся и рушатся мосты,
строятся и разрушаются цивилизации...
Создаются и сжигаются произведения...
Пока он пьет чай - он не пьет чай.
Он сидит на берегу и на руках его некто, чьи волосы он гладит.
И тот что-то говорит, говорит...
И от этого море набегает, теплое, к ногам...
И ракушки... всюду ракушки...
И чайки - ослепительно=белые, почти ненастоящие.
Словно белые платки, носимые соленым влажным ветром.
Он не пьет чай - это птицы склевывает спальцем чаинки.
Та огромная птица, которую никто не зовет, называя ее имя - Время...
На шее моей - "мелких четок ряд"...
И чашка... Отбрасывает лучи - слышишь?..
И там, на дне, несколько букв, почти ничего не значащих, которые першат,
словно нежность, которой не высказать...
Розовое с серым!
Нет, это ночь!
Глубокая тихая ночь. Такая тихая,
что слышно, как в комнате - едва освещенной монитором -
отбрасывает лучи чашка.
Обычная чашка. Из-под чая.
Между чаинками - Вавилоны, моря, страны, поезда и молитвы...
За то время, что человек пьет чай, возводятся и рушатся мосты,
строятся и разрушаются цивилизации...
Создаются и сжигаются произведения...
Пока он пьет чай - он не пьет чай.
Он сидит на берегу и на руках его некто, чьи волосы он гладит.
И тот что-то говорит, говорит...
И от этого море набегает, теплое, к ногам...
И ракушки... всюду ракушки...
И чайки - ослепительно=белые, почти ненастоящие.
Словно белые платки, носимые соленым влажным ветром.
Он не пьет чай - это птицы склевывает спальцем чаинки.
Та огромная птица, которую никто не зовет, называя ее имя - Время...
На шее моей - "мелких четок ряд"...
И чашка... Отбрасывает лучи - слышишь?..
И там, на дне, несколько букв, почти ничего не значащих, которые першат,
словно нежность, которой не высказать...