Клара шла по улице, поддевая рыхлый тяжелый снег носками туфель. Желтый
от фонарей, он ежевечерне казался новогодним. Да, неудачный новогодний
снег в дурацких цветных кружочках хлопушек, которые она так любила и в
елочных иголках. Вместо елки был только он. И вместо шариков с бубенцами
и всего остального.
Сырой прохладный воздух казался ладонями, которые охлаждали
разгоряченный лоб. Мимо шли будто тени люди. Темные на светлом. В руке у
нее мандарин. Она не вспомнила, где и когда взяла его.
Неслышно зашла в подъезд, вставила впотьмах ключ в замок входной двери..
Тихо мерцает монитор в дальней комнате. Закрыв за собой дверь, оперлась о
дверной косяк и отстранено
посмотрела на единственный источник света в
квартире, погружённой в ночь. Пронеслись беглые мысли:
- Билеты в Гамбург. Не забыть сдать.
- Не забыть вернуть его адрес в адресную книгу, пока не забыла.
- Сказать Маргарет, что квартиру она не сдает.
Забытая у двери кошка выпрыгнула из корзинки и заурчала, потеревшись о
ногу. Клара подошла к монитору,
нажала на подрагивающий значок письма.
- Привет... - высветилось в окошке почтового клиента.
Кара непроизвольно вытирала выступившие слезы радости и улыбнулась.
- Конец света отменяется,.
В мокром берете, в сияющих каплях, расстегнутом душном пальто, она
отдалась успокаивающим объятьям старого потертого кресла. И
прислушивалась...